Она лежала на обледенелом «пятачке» трамвайной остановки. Спину нестерпимо жгло промозглым холодом, который пытался как можно глубже вонзить свои ледяные иглы в ее затекшее тело. Было до слез жалко себя и обидно от своей беспомощности. Каждый брезгливо-отстраненный взгляд очередного прохожего или сошедшего с трамвая пассажира все больше поднимал волны безразличия в океане черной тоски и безнадежности. «Ну и пусть! Пусть идут!...ничего мне от них не надо!» - безмолвный крик, казалось, сотрясал все в округе. Но этот крик никто, кроме нее самой не слышал. Ближе к обеду народу на остановке поприбавилось. И новое, более жестокое испытание пришлось проходить, сдерживая себя от разрывающей боли из-за того, что толпившиеся на остановке в ожидании трамваев и «маршруток» люди были вынуждены перешагивать прямо через нее. Тычки и пинки ногами не приносили столько боли, сколько она испытывала от равн ... Читать дальше »

- Остановите! - шептали пересохшие от обжигающего воздуха губы, ломаясь резиной на сорокоградусной жаре.

- Остановитесь! Ребята, девчонки! Милые, уроды! Козлы, мудаки кипатые, пидоры ишиботные, да остановитесь вы или нет, пальцем деланные?! Долбаные цадики, сучки датишные, остановитесь! Сын человеческий к вам взывает! Или вы уже не люди? Или я для вас - не человек? Тогда кто?.. Эй, эй!! - Еще одна машина пронеслась мимо, обжигая жаром круто заваренного воздуха. Если эту волну напасти мне удавалось отбить, то от напора ненависти, выпущенного, словно из пушки, палившей по мне из "Фольксваген-транзит", я отшатнулся, и меня снесло взрывной волной к автобусной остановке.

Но денег на автобус нет, и безысходность моего положения снова кидает меня туда, где в водовороте потока машин люди-оборотни, сами того не замечая, оборачивались машинами.

- Остановитесь! Прошу вас... ... Читать дальше »

Осенние дни были огромными, наполненными тусклым светом. По Швабингу, обуржуазившемуся богемному району Мюнхена, размело разноцветные листья. Возле галерей, где были выставлены непонятные полотна сумасшедших художников, так и не нашедших рая на земле, да уже и не ищущих не только рая – ничего, каждое утро прогуливался мужчина средних лет. Он как будто бы только знакомился с городом, где провел десять лет, пролетевших, словно один день. Раньше времени на прогулки не хватало. Сначала его и других евреев из бывшего СССР заперли в общежитии, прозванном Жориком из Питера «гетто», где им забивали в головы гвозди немецких слов. Только года три спустя чужой язык зазвучал – пусть мелодия его оказалась странной… Потом были курсы парикмахеров – и почему он выбрал эту профессию? Раньше, когда он жил в Киеве, считал, что стригут людей только гомики. Он же гомиком ... Читать дальше »

В немецком городе Дюссельдорфе есть одна такая автобусная остановка, на которой приходится долго-долго ждать автобуса.

Ну, в смысле, сами знаете, как это бывает - типа, пришёл на остановку, стоишь-стоишь, а автобус всё никак не приходит. И ты уже понимаешь, что, пожалуй, лучше было бы не ждать этого дурацкого общественного транспорта, а поймать такси, например. Ну или даже пешком пойти - за то время, которое ты здесь проторчал, пожалуй, можно бы даже и пешком дойти. Но, блин, ты здесь столько времени уже потерял, так что даже и уходить неохота. В смысле - если ты сейчас автобуса всё-таки дождёшься, то получится, что ждал-то ты всё-таки не напрасно. Ну и потом, сами знаете: когда надоедает стоять, ты только отойдёшь подальше - и как нарочно тут он и подъедет, этот дурацкий автобус. И тогда ты оказываешься вдвойне дурак - типа, во-первых, что так много времени потерял, а во-вторых, ... Читать дальше »